✅ ДЕНЬ БОГА ѦРОВИТА. Въ Лѣтъ 7530 ѿ С.М.З.Х., Месѧца Веилѣтъ (Посева и...
✅ ДЕНЬ БОГА ѦРОВИТА.
Въ Лѣтъ 7530 ѿ С.М.З.Х., Месѧца Веилѣтъ (Посева и Нареченiѧ), двенадцатаго днѧ, во всехъ Родахъ Славѧнъ и Арiевъ почитаютъ день Бога ѦРОВИТА. Богъ Ѧровитъ у западныхъ славѧнъ былъ Богомъ весеннихъ грозъ, туч и Вихреи и ѿличалсѧ воинственнымъ характеромъ. Его имѧ дословно означаетъ «Ѧро» – Ѧростныи, активныи, а «ВИТ» - ВИхрь То, или по другому стремительныи Духъ (то есть Ѧростныи воинственныи Духъ воина).
У ѧго идола былъ большои щитъ, покрытыи золотомъ, почитаемыи за свѧтыню; были у него и свои знамена. Съ этимъ щитомъ и знаменами выступали въ военные походы. При этомъ онъ былъ и покровителемъ плодородiѧ, разделаѧ эту обѧзанность съ Ѧрилои.
Ѿ лица Ѧровита - небеснаго воителѧ жрецъ произносилъ следующiе слова при свѧщенномъ обрѧде: «Ѧ Богъ твои, ѧ тотъ, которыи одеваетъ полѧ муравою и леса листами; въ моеи власти плоды нивъ и деревьевъ, приплодъ стадъ и все, что служитъ на пользу человѣка. Все это ѧ дарую чтущимъ менѧ и ѿнимаю у техъ, которые ѿвращаютъ сѧ ѿ менѧ».
Существуетъ славѧнскаѧ легенда о томъ какъ воинъ богатырь Ѧровитъ достигъ уровнѧ Бога.
«Однажды отецъ Боговъ и Богинь Сварогъ посетилъ землю подъ видомъ странника. Смотритъ: возвращаетъ сѧ изъ краевъ славѧнскихъ большои ѿрѧдъ басурманъ съ богатои добычеи. И пленныхъ гонѧтъ множество - красивыхъ девъ и ѿроковъ. Но тутъ, ѿкуда ни возьмись, налетелъ на басурманъ, какъ туча, сильномогучiи богатырь. Где ни взмахнетъ мечомъ - тамъ улица, где ни ударитъ копьем - переулочекъ. Долго и неустанно билъ сѧ онъ съ вражьеи сiлою и наконецъ одолелъ всехъ до единаго. Одолелъ, пленникамъ путы развѧзалъ, накормилъ-напоилъ изъ запасовъ басурманскихъ, а самъ до куска хлеба даже не дотронулъ сѧ.
Подивилъ сѧ Сварогъ такои немыслимои удали, приблизилъ сѧ къ богатырю и говоритъ: - Как тебѧ звать-величать, буи-туръ молодецъ? - Ѧровитомъ батюшка съ матушкои назвали. - Смелъ ты и сiленъ, какъ молодои Богъ. А ежели бы ты и впрѧмь сталъ Богомъ, на что бы сiлушку потратилъ? - Вижу, совсемъ не простъ ты, странникъ, - богатырь ѿветствуетъ. - Ужъ коли выпала бы мне долѧ божественнаѧ, то украшалъ бы йа землю-матушку по весне травою-муравою, а деревьѧ и кусты - зеленою листвою. - Ѿменное занѧтiе, - сказалъ Сварогъ. - Но это по весне, Ѧровитъ. А въ другiе веремена года? - А лѣтомъ, осенью и зимою - да и весною заодно! - устилалъ бы йа землю-матушку телами басурманъ поганыхъ. - Вотъ такого-то Бога мне въ небесахъ и не хватаетъ! - воскликнулъ Сварогъ и вознессѧ вместе съ Ѧровитомъ въ Ирiи-садъ»
Раньше на день Бога Ѧровита славѧне обѧзательно собирали въ полѧхъ и лесахъ лечебные травы. Считалось, что именно въ этотъ день они приобретали активную (ѧрую) лечебную сілу.
А вотъ такiе песни пели болгары – помаки, когда собирали растенiѧ по горамъ:
Песнѧ
Стараѧ Дрѣвница (друидеса- жрица леса) пришла на село, ко дворамъ да прокричала: «Эи ты, стараѧ Вѣдьма (т.е. она звала вѣдающихъ матереи. Вѣдающаѧ Мать-Вѣдьма, такъ называли въ старину мɣдрыхъ женщинъ познавшихъ леченiе травами)! По утру рано, передъ зареи Ѧсное Солнце уже на небе, но еще не греетъ и не ласкаетъ. А у насъ сегоднѧ день, Ѧровита.
Какъ приходила въ этотъ день Жива Юда самовила, на гору съ Ѧровитомъ и садились они подъ деревомъ, где ѧсныи родникъ-кладенецъ. Жива Юда воду брала, живую воду чудесную, лечебную и такъ Богу службу служила водои его поила въ Ѧровитовъ день. А потомъ изъ золотои чаши травы и деревьѧ этои водои поливала и живои силои съ Ѧровитомъ Богомъ ихъ наделѧла. А младые девчата травы эти собирали, дрѣвные ветки ѿсекали, и въ города и села ихъ посылали. А тамъ цари и волхвы ими людеи исцелѧли. Но нынче Юда рассердилась не спускала златую чашу и чудо-водои лечебнои травы не поливала, такъ какъ солнце ихъ не согревало.
И тогда Мать Солнца ему промолвила: «Оиъ, Солнце роднои сынокъ, что ты не пригреваешь, а на небе все играешь». Солнце въ ѿветъ еи говоритъ: «Ои, мати, какъ же мне пригревать. По утру будетъ день, Ѧровита. Вотъ тогда какъ взовью тонкую саблю, какъ пущу лютую стрелу, чтобъ спустилась золотаѧ чаша, да прыснула чудо-водои, лечебнои, на гору».
Услышала это стараѧ мать, да крикнула: «Ои, Юда Жива где же ты? Солнце уже встаетъ жизненную сілу свою земле ѿдаетъ». И тогда Юда златую чашу наполнѧла да Ѧровиту Богу чашу подавала, да слово ему сказала: «Ои, Боже роднои братку, пеи студену воду, но чуточку воды оставь, три капельки на дне чаши, йа ѿнесу ихъ на небеса, во дворецъ ведь пришелъ твои день, Ѧсное Солнце играетъ, но пока не согреваетъ». Такъ ему Юда говоритъ, и Богъ воды напилъ сѧ, и еи же чашу подаетъ, а въ чаше, чудо - вода. Вспорхнула Юда на небо тогда, къ Солнцу, а тамъ матерь его сидитъ, и еи говоритъ: «Ои, Юда Жива. Знаешь ли Юда, не знаешь, ведь нынче уже Ѧровитовъ день.
Девчоночки уже на горе, ветки не секутъ, тебѧ ждутъ, ты имъ чудеснои водои прысни, лечебнои». Входила Юда во дворецъ, къ Солнцу, златую чашу подала да Солнце все играетъ, въ деснои руке злата чаша и съ нее прыскаетъ на гору, чудеснои водои, лечебнои. Такъ старѧ Дрѣвница Вѣдьме пропела и выслушавъ ее, та на гору быстро взлетела, и видитъ, девчоночки заснули, задремали, ветки не секутъ божьего сигнала ждутъ. Будитъ Вѣдьма ихъ, будитъ, а они не пробуждаютъ сѧ!
Вѣдьма тогда догадалась, и въ село опѧть спускалась, да младъ удальца Друду съ собои брала. Заигралъ Друидъ на кувикле, и на гору они взошли, тутъ девы и пробудились, ѿ дремы поднѧлись, да на дерево забирались и ветки его секутъ, а Друидъ на кувикле свиститъ, а Вѣдьма нитки все сучитъ. Девушки же умаѧлись, да попадали на ветки, а въ устахъ у нихъ златаѧ пеночка, и они пеночкои ветки золотили и Вѣдьме ихъ дарили она ихъ собрала и въ чувалъ покидала, и ѿправилась въ Стольныи городъ, къ царю и говоритъ: «Ои, царь младъ боѧринъ, Ѧсно Солнце рассердилась, что жертву въ коло (въ круге) Богамъ не воздали. Ведь пришелъ день Ѧровита Бога, а ты все спишь безъ просыпу! Йа же тебе, царь, дрѣвны ветки не ѿдамъ, чтобъ ты лечилъ младъ удальцовъ да девушекъ, болезненныхъ! Что, царь, на эта скажешь?»
Царь еи въ ѿветъ такъ говоритъ: «Вѣдьма, стараѧ Дрѣвница, ѧ самъ не зналъ, не ведалъ, что сегоднѧ Ѧровитовъ день! Днесь ему жертву воздамъ. Тебѧ йа мольбою молю, ѿдаи мне древны ветки, ветки лечебные, чтобъ вылечить девченочку котораѧ слегла, мало веремѧ уже три месѧца. Какъ жертву стану ѧ воздавать, она песню запоетъ, чтобы Солнце восславить и Живу Юду Самовилу съ Ѧровитомъ Богомъ прославить, котораѧ прыснула чудеснои водои лечебнои, тои же, что самъ Богъ пилъ, подъ деревомъ, подъ кизиловымъ». Вѣдьма ветокъ ему не дала, а сама во дворец пошла, где лежитъ девчоночка. Да еи же слово говоритъ: «Девчоночка, ты вставаи! Дɣша уже твоѧ намаѧлась, Дɣшу свою съ Богами соединѧи».
Вѣдьма тутъ догадалась и златою слюнои плюнула, и въ нее попала, прѧмо въ уста. Уста озолотились, да осеребрились, и съ постели дева вставала, и такое слово отцу въ сердцахъ сказала: «Ои тѧтѧ, ты же, царь-отецъ! Днесь насталъ, день Ѧровита - Духовъ - день. Ѧсное Солнце играетъ, тонкую саблю взвеваетъ, лютую стрелку пускаетъ, а ты все сидишь, и Ѧсное Солнце не славишь да не чтишь! Да ты скореи, тѧтѧ, пошли, дрѣвны ветки, лечебные, и будешь самъ лечить, и тебѧ похвалои все будутъ хвалить, что ты лекарь молодецъ».
Женщин, когда они возвращались с горы въ село съ травами въ рукахъ, ожидали поселѧне, которымъ они лечебные травы и раздавали.
Слава Ѧровиту Богу Нашему!