✅ ХАМ-ВОР. Жил-был Хам-вор. Он был в стенах у царя сидел — пойман был. И вот к...

✅ ХАМ-ВОР

Жил-был Хам-вор. Он был в стенах у царя сидел — пойман был.
И вот к им опять вор повадился ходить. Они приходят к тому
Хаму-вору. И спрашивают:
— Что нам с этим вором делать?
Он говорит:
— Возьмите оденьтесь простым человеком и пойдите по
улице, как воровать.
Вот царь нарядился и вышел. Пошол и встречается ему
воришка-хулиган и говорит:
— Здоров, товарищь.
— Здорово! — Куда пошол?
—А посмекать чего-нибудь.
— Пойдем вместе.
— Пойдем.
— А куда пойдем?
— А пойдем к царю. (Царь-то говорит.)
Тот и говорит:
— Что ты, подлец, — говорит, — кого хлеб-соль ешь, того
и воровать хочешь!
Да хлоп его по затылку. Вор — царя-то!
— А куда пойдем?
— А пойдем лучше к графу. (Вор говорит.)
Пришли к графу. Дает вор царю когти.
— Полезай, — говорит.
— Нет, я не умею лазить, нисколько не лазивал.
— Ну, давай я сам полезу.
Полез, в спальню аккурат залез. Залез, да и слушает. А граф
с графиней в постели лежат, разговаривают:
— Я завтра буду именинник, собери бал и приглбсим царя
и перву чарку нальем с ядом царю. (Отравить хотят царя!)
Он слез и говорит:
— Подумай, чего хочет граф, царя отравить нашего хочет.
Как бы ему донести?
— А я, — царь говорит, — близко живу, дак я скажу.
Приезжает царь назавтра к графу в гости, и вот ему пода-
вают перву чарку. Он не пьет, не берет ее, графу велит выпить
самому.
— Как вы, — говорит, — именинник — пейте сами.
А тот не хочет, не пьет, а царь настаивает «пейте». Он подносит
чарку к губам, хочет пить, а жона подскочила, в роде нечаянно
его по руке задела, он и уронил чарку. Царь и спрашивает:—
Почему вы не выпили? Сейчас это вино на следствие
к доктору.
И признали, что вино с ядом. Графа посадили с графинею
обеих в тюрьму.
К им опять вор ходит — к царю.
— Как его, Хам-вор, поймать?
— Возьмите соберите пир и позовите всех бедных и богатых
на этот пир, и насыпте золота и серебра на пол. Верно, золото
это убывать будет.
Вот и верно, золото стало убывать, на пиру заметили. А у воришки
в подошвы дырки сделаны и в дырку он золото и собирал.
А как пошли осматривать, он ножик уронил, да стал подымать,
и начал у всех подошвы подрезывать. Стали смотреть, а у всех
подрезано — и у графов и у князей. Пришли к Хаму и говорят,
что у всех подрезаны подошвы. Хам и говорит:
— Возьмите стену в спальню вашей дочери, выпилите
и бочку смолы поставьте, он, верно, вздума ночью к ей в спальню
итти.
Так и сделали. А их было двое. Вот первый и говорит:
— Сегодня твоя очередь стену ломать.
Он бросился да и угодил в бочку, в смолу-то. До головы
и вскочил. Тому некогда было утаскивать, он взял, да голову
ему и отрезал и унес с собой. Пришли, Хаму-вору говорят:
— Поймали вора, да без головы.
— Ну, не тот вор, который без головы, а тот вор, который
голову унес.
— Ну, что делать?
— А возьмите это тело, обмойте, да везите по городу, верно,
выскочит жона.
Так и сделали, повезли тело по городу. И вдруг выбегает
женщина и плачет.
А воришка забежал к ей в избу, и у ней топилась печка,
и кипел чугун, и лежал ребенок в люльке. Он взял да ребенка
и заварил. Выскочил и говорит:
— Что вы глядите на нее, она ума решилась — ребенка
в люльке заварила.
Посмотрели — так и есть. Значит опять не нашли. Тело так
и похоронили. Приходят к Хаму-вору.
— Ничего не могли найти.
— Ну, — говорит,—и вор хитер. Возьмите самолучшего козла
в золоте, серебре и ведите по городу, с ним людей снарядите.
Повели козла по городу, вдруг он говорит:
— Я сегодня именинничек, так повеселиться хочу, зайдите
ко мне, пожалуйста. Повеселиться хочу.
Они зашли, и он их напоил пьяными. И обснимал козла, да
и их раздел. Да их монахами одел, да и отвез к монастырю их. Ну,
они проснулись, да и смотрят один на одного и спрашивают:
— Гришка, ты?
- Я .
— Васька, ты?
- Я .
— Пошто ты монахом?
— А где у нас козел-то? — говорят.
— Как мы теперь к царю-то явимся? С какой повиной головой?
И пошли к царю.
— Казни, — говорят, — потеряли козла и не знаем как. Вот
так и так, шли по городу, зазвал нас человек именинник в гости.
И вот он нас напоил и пьяными одел и повез в монастырь.
Ну, пошли к Хаму-вору и рассказывают:
— Ну, да это, — говорит, — и вор. Я — вор, а уж это... Возьмите
самолучшего повара, и пусть повар идет, нюхае — наверное
он будет жарить козла.
Снарядили самолучшего повара. Повар идет и нюхае — где
пахнет козлом. А он и увидел в окно.
— Что смотришь, — говорит, — идешь?
— А квартиры ищу для одного, нет ли такой.
— А у меня отличная комната, для холостого. Зайдите посмотреть.
Он зашол, а тот начинает его угощать, говорит:
— Я вчера был именинник, дак у меня остался козел, да все
дак я вас угощу, — говорит.
Ну вот повар и говорит:
— Я не только нюхал, а и сам кушал козла.
Сидит радуется. Ну он угостился, вышел, да на воротах
и написал:
— Был в сем доме, ел козлятину.
Вор и посмотрел, да взял со своего дома стер, а пошол
к графу и князьям и написал: «Был в сем доме, ел козлятину».
Вот приходит повар домой и говорит:
— Не только козла нюхал, но имел счастье есть козлятину
— А ты знаешь, в каком доме ел?
— А я на воротах написал: «Был в сем доме, ел козлятину».
Пошли смотреть, а оказалося у графа, да у князя, да у самых главных
лиц написано на воротах: «Был в сем доме, ел козлятину».
— Да неужели ты в этих домах был?
— Нет, я в этих домах не был. Так и вернулись к Хаму-
вору.