✅ МАНГУП: СТОЛИЦА КНЯЖЕСТВА ФЕОДОРО. ЧАСТЬ 2. Рисунок 39. Башня стояла наверху...
✅ МАНГУП: СТОЛИЦА КНЯЖЕСТВА ФЕОДОРО. ЧАСТЬ 2
Рисунок 39. Башня стояла наверху, лестница ведет в каземат.
Рисунок 40. Дырявый мыс, пещера верхнего яруса.
Рисунок 41. Последнее, что видели узники Дырявого мыса.
Рисунок 42. Лестница в "тюрьму".
Ты попадаешь на небольшую открытую площадку на краю пропасти, от нее вглубь скалы идет огромное двухкамерное углубление (рисунок 43). Это – Барабан Коба, или Пещера Барабан. Названа так потому, что, если ударить ладонью по столбу, который поддерживает в ней потолок, получишь гулкий звук. Я ударил, когда остался в пещере один, и насладился. В первой камере, где столб, по периметру стены вырублены входы в пять маленьких комнат с лежанками (рисунки 44,45). Другая комната без этих камер. Это сооружение упорно считается тюрьмой, хотя по письменным источникам известно, что тюрьма у князей Феодоро находилась над землей, возле донжона, и что русские пленники, сидевши у крымского хана, пребывали в Чуфут Кале. С другой стороны, может быть, в турецкий период нижний этаж пещеры и использовался для заключения. Во всяком случае, путешественник, прибывший как раз в турецкое время на Мангуп (1572), Броневский, пишет, что "сюда по варварской ярости ханов иногда ввергаются московские послы и жестоко содержатся”. В литературе я встречал утверждение, что среди них мог быть Афанасий Нагой (1569) и Василий Грязной (1572-1577). Это как раз была пора максимального обострения отношений между Москвой и Крымом (шире – всем мусульманским миром), наступившего после взятия Казани (1552). Но столь же очевидно, что во времена Феодоро пещеры под башней были помещениями для отдыха стражей и хранения припасов для метательной машины, стоявшей на надземной башне.
Рисунок 43. Пещера Барабан.
Рисунок 45. Лежанки в камерах.
От пребывания Грязного в плену, в прошлом крупного опричника, который угодил к крымцам сразу, как только опричнину отменили, сохранился любопытный документ, который высоко оценен литературоведами – переписка Грязного с Грозным.
Итак, Грязной, думский боярин, попал в плен к крымскому хану, заехав на его территорию. Хан обрадовался, поскольку знал расположение царя к Василию. В письме царю Грязной передает предложения хана: 100 тысяч рублей за выкуп (столько налога давали все опричные земли, сумма колоссальная) или обмен на Дивея Мурзу, захваченного русскими. Ответ царя изобилует резкостями в адрес своего верного холопа, который думал, что едет в "улусы крымские” на охоту, а его повязали, как зайца. Крымцы лучше, чем люди Грозного, умеют воевать, признает царь, иначе как они "через Оку перебирались” и до Москвы доходили? Иван ценит Грязного – 2 тысячи рублей максимум, едко замечая, что "прежде такие по 50-ти рублев бывали”. Нет смысла и в обмене на Дивея – тот гораздо знатнее, чем Грязной, да и вообще это невыгодно: "...ты один свободен будешь, да приехав, по своему увечью лежать станешь, а Дивей, приехав, учнет воевати да неколко сот кристьян лутчи тебя пленит. Что в том будет прибыток?"
Что интересно, Грязной нашел в себе силы достойно ответить царю. Да, Иван, ты почти бог, но ты не прав. Я ехал в разведку, но положился на людей, которые того не заслуживали. И не "как зайца” меня повязали, а в бою – шестерых убил, 22 человека ранил, и лишь когда упал без сознания, только и был пленен. Что же до упрека царя, что "болеть будешь” - "так ведь не с печи убился”, парирует Грязной.
Ответ этот стоил Грязному дорого. Он возвратился в Москву через много лет, и через несколько месяцев умер. Все-таки хороший климат на Мангупе, раз в каменном мешке Грязной чувствовал себя куда лучше, чем в палатах московских. Впрочем, возможно, что сидел он вовсе и не на Мангупе, а в Чуфут Кале. Но и там климат тоже ничего.
Выйдя из пещеры, пройдите к донжону, чтобы по дороге изучить колоссальные раскопки, вскрывшие целый квартал каких-то наземных зданий. Говорят, что это были казармы, и только. Вряд ли. Когда было высказано это предположение, раскопки только начинались. Теперь очевидно, что вся площадь цитадели была застроена (рисунок 46). Помещения были в основном небольшие, однокомнатные (рисунок 47). Где-то мы видим вырубленные в скале могилы, и можем предполагать, что здесь находились храмы, в криптах которых хоронили самых знаменитых покойников, может быть, самих князей (рисунки 48). Где-то – колодцы (рисунок 49), каналы для сточных вод, проложенные в грунте под некогда деревянным полом (рисунок 50), что-то вроде туалетов и какие-то глыбы с отверстиями, вероятно, подставки под пифосы (рисунок 51). Это был густо застроенный квартал, где были храмы, помещения для органов власти, лавки, и, конечно, казармы, но не только они.
Рисунок 46. Квартал в цитадели, вид раскопок.Рисунок
Рисунок 47. План типичного надземного сооружения.
Рисунок 48. Погребения.
Рисунок 49. Колодцы.
Рисунок 50. Дренажная система в помещении.
Рисунок 51. Хозяйственные постройки.
Покидая цитадель, мы движемся по южному обрыву, со стороны долины Адым Чокрак, и видим фундамент обширного здания, очевидно, хозяйственного назначения (провалы могут быть зерновыми ямами; рисунок 52), однако, тут же – вырубленные в скале прекрасно сохранившиеся могилы (рисунок 53). Очевидно, перед нами – остатки зернопроизводящей усадьбы примерно 7-9 вв, которая была заброшена в феодоритское время, и в 14-15 вв на руинах поставили церквушку (?), возле которой хоронили.
Рисунок 52. Руины усадеб за цитаделью.
Рисунок 53. Погребения там же
Далее мы видим усадьбу еще более обширную, представляющую из себя вырубленный в скале неглубокий фундамент для мощной наземной постройки, с которой соприкасается глубокий, стоящий чуть в стороне лаз в подвал (рисунки 54,55). Среди множества подобных подвалов (рисунок 56) и фундаментов (рисунок 57) бросается в глаза монументальное устройство для извлечения виноградного сока – тарпан (рисунок 58), причем все его составные части, вплоть до емкости, куда сливали сок, выдолблены в скале. Сомнений нет – мы в районе сельскохозяйственных усадеб, погибших в 10 в по неизвестной причине. Кстати, этот тарпан – самый большой в Горном Крыму. Где-то здесь на всех планах Мангупа фиксируются руины мечети, построенной в турецкое время. Я могу лишь сожалеть, что мы, видимо, до нее по краю обрыва не дошли, свернув вглубь материка. Челеби сообщает, что это была "построенная по старинным канонам", без минарета, мечеть Баязида Святого. Путешественник приводит также надпись о восстановлении мечети в 1056 году хиджры=1646-1647 годы от РХ. К мечети на расстоянии примыкал мусульманский квартал еще с одной мечетью и сотней домов, с баней и двумя колодцами.
Рисунок 54. Усадьба с подвалом.
Рисунок 55. То же, вид на подвал.
Рисунок 56. Другой подвал.
Рисунок 57. Следы надземных сооружений.
Рисунок 58. Тарпан.
Оторвавшись от обрыва, мы снова некоторое время идем по пустым пространствам; можно лишь догадываться, что и здесь были сооружения, но их следы надежно укрыты дерном. Вдруг среди зарослей - руины церкви Богородицы (А. Герцен считает этот храм посвященным св. Константину; рисунок 59). Построенная в 15 в, она действовала до начала 17-го, то есть – даже турки не посмели запретить здесь богослужение. Видимо, ее наблюдал действующей и "жалкой” Броневский в 1578 году. Возле церкви – кладбище караимов (хотя тут сомнения – надгробия имеют четко "еврейскую” форму, но лишены надписей на иврите, рисунок 60), и руины поздней караимской усадьбы, представлявшей из себя простое двухкомнатное помещение (рисунок 61). Такие, только целые, можно видеть на Чуфут Кале.
Рисунок 59. Церковь Богородицы.
Рисунок 60. Еврейские (?) погребения возле церкви.
Рисунок 61. Руины Каримской усадьбы у храма Богородицы.
Мне очень жаль, что мы проскочили остатки дворца князя Феодоро, который начали раскапывать еще в 1912 году, да так и не раскопали целиком. Дворец был выстроен в 14 в, восстановлен после пожара в 1425 году Алексеем, о чем говорит найденная тут надпись. Сооружение было двухэтажным, с большой лестницей, которая вела с земли прямо на второй этаж, и башней (все это – признаки европейской манеры), но - с широким внутренним двором, украшенным колоннами, как было принято у греков. Стены украшены были фресками, мрамором отделаны были наличники дверей. Дворец сопротивлялся туркам, как небольшая крепость. После штурма он, видимо, некоторое время служил новым хозяевам, но скоро был заброшен. Во всяком случае, Броневский вместо дворца нашел на Мангупе две церкви (Богородицы и Большую базилику), греческого священника да нескольких евреев и турок. "Прочее все приведено в ужасное разорение”.
Совсем рядом с дворцом - полностью раскопанная Большая базилика, основанная еще Юстинианом (рисунки 62,63). Именно здесь была найдена единственная в Крыму строительная надпись этого императора. Римляне строили в земле "варваров” храмы, на свои деньги, часто – привозя из Константинополя стройматериалы, чтобы покрепче привязать федератов к империи. Базилика верой и правдой служила до самого падения Феодоро в 1475 году. Тогда в ее руинах похоронили защитников крепости, и с тех пор устроили на этом месте кладбище. Впрочем, возможно, храм работал и позже, сильно сократившись в объемах, поскольку Броневский упоминает о двух действующих церквях. Как считается, именно эта базилика была посвящена Константину и Елене. Когда стоишь на берегу каменного моря – именно так выглядит базилика – кажется, глазу не за что зацепиться, кроме остатков апсид. И вдруг выхватываешь из моря камней блок с тонкой резьбой в манере 6 в (рисунок 64). С точно таким же блоком мы встретимся чуть позже. Именно их и везли морем из Константинопольских мастерских и сюда, и на Кавказ. В литературе можно встретить утверждение, что базилику построили в 9 в, однако, никто не объясняет, откуда в таком случае здесь взялась строительная надпись Юстиниана.
Рисунок 62. Большая Базилика, общий вид.
Рисунок 63. Большая Базилика, вид на апсиды.
Рисунок 64. Камень с узором в руинах Базилики.
Базилика стоит возле стены – это продолжение той самой линии обороны, которую мы пересекли в самом начале путешествия. Вдруг среди грубых блоков видим мраморную плиту с тонким рисунком – явно из базилики (рисунок 65). Как уже говорилось, внешний ярус обороны был сильно перестроен турками. Именно они использовали в кладке часть базилики.
Рисунок 65. Камень с таким же узором в кладке турецкой башни.
Отсюда начинается сначала более-менее пологий, потом все более резкий спуск по оврагу Табана-дере – Кожевенному. Назван так потому, что тут, за стеной, жили караимы, которые выделывали кожи. Первые караимы появились на Мангупе еще при греках. Вероятно, они были еврейскими торговцами, которые содержали лавки, раскопанные в цитадели, как это было в любом южном городе. При турках евреи, которым запретили отсюда выезжать, вынуждены были заняться выделкой кож, для чего крайне пригодна вода на Мангупе, отсюда – и название оврага. Челеби описывает их квартал как "грязный и обшарпанный", говорит, что не соблюдают они кошерное в еде, говорят по-татарски и так же одеваются. Над какими-то воротами в этом квартале Челеби еще видел изображение св. Георгия на мраморной плите. В квартале у них было две мясные лавки и одна харчевня, где продавали бузу. Кожи, которые они делали, были как тонкие, на верхнюю одежду, так и толстые, причем для последней было особое название "мангубская". Что же вы думаете, мы видим татарскую женщину, которая преспокойно стоит возле ручья и вымачивает кожи! Я не решился ее сфотографировать, а вот ванну для выделки кож 17-18 вв сфотографировал (рисунок 66).
Рисунок 66. Ванна для выделки кож.
Впереди – еще одна стена, на сей раз последняя (рисунок 67). Она отгораживала "еврейский посад”, таким образом, что евреи жили, запертые между той стеной, где мы видели блок, вынутый из базилики, и этой.
Рисунок 67. Внешняя стена Города Караимов.
Как положено, за стеной начинается кладбище. Караимские "рогатые”, с надписями на иврите надгробия не спутаешь ни с чем. Сначала парочка, потом еще и еще, и вот вся долина оказывается покрытой ими (рисунки 68,69). Большинство их оставлено уже при турках, в 16-17 вв.
Рисунок 68. Надгробия Караимов.
Рисунок 69. Надпись на иврите.
Но вот спуск переходит в пологую фазу, заканчивается и кладбище. Осталось только отведать плова у татар и купить у них книжки – про Мангуп, конечно же.
***
Местами на Мангупе, особенно в цитадели, вы увидите просто море керамики, которую археологи извлекли из почвы. Я бы хотел прежде всего предостеречь от ее сбора: то, что для вас - бездушный сувенир, для археологов, может быть, недостающее звено. К тому же сбор подъемного материала на Мангупе прямо запрещен, так что и обсуждать нечего. Я бы хотел дать здесь представление о керамических остатках, виденных мной на территории города.
Как ранних, так и поздних остатков попадается мало. Основная масса - это красноглиняная керамика без примесей, очень качественная, характерная для 14 в, когда она распространилась на всем пространстве Золотой Орды вплоть до Булгара и сопредельных государств (но не в Московии). Из этой группы мне бросился в глаза обломок кровельной черепицы с меткой (?) в форме креста со скошенной гастой (рисунок 70). Поливной керамики, столь обильной в Судаке, здесь ничтожно мало, что странно для столицы. Среди красноглиняной керамики выделяется группа в принципе похожей, но менее качественной, с примесями, в том числе покрытой темным ангобом, аналогии чему мы видели в изобилии на горе Кошка. Скорее всего, это продукция 13 в, то есть раннего этапа жизни княжества Феодоро. Из этой группы мне бросился в глаза обломок донца с клеймом (?) в форме угла (рисунок 71). Более раняя керамика укладывается в период 7-10 вв. Это ребристые сосуды, белоглиняная керамика, мода на которую прошла где-то в 11 в, сосуды со "вспененной" оборотной стороной (в таких вода дольше оставалась свежей и холодной; рисунок 72). Еще меньше остатков более раннего времени, так, мне попалась на глаза стенка тонкого сосуда с грубым косым орнаментом, который имеет аналогии в керамике кизил-кобинской культуры и может быть отнесен к творчеству местных керамистов 4-6 вв (рисунок 73). Из более поздней, чем 1475 год, керамики отмечу красноглиняные сосуды, крепкие и хорошо обожженные, но с обилием примесей в виде минералов. Я отношу эту продукцию к творчеству турецких керамистов 16 в. Из еще более поздних находок попадаются лишь ничтожные остатки турецкого фаянса 17-18 вв (рисунок 74). В целом распределение керамики укладывается в хронологическую схему, набросанную нами выше.
Рисунок 70. Клеймо (?) на черепице 14 в.
Рисунок 71. Клеймо (?) на сосуде 13 в(?).
Рисунок 72. Керамика 7-10 вв
Рисунок 73. Керамика 4-6 вв
Рисунок 74. Турецкий фаянс 17-18 вв