Народная песня и власть на Руси
Кто полюбит, тот и выручит меня. (29:24)
Народная песня и власть на Руси
"Традиционная народная песня — наилучший свидетель дум, быта и чаяний народа".
У русских песен крылья лебединые
У русских песен
Крылья лебединые,
До глубины открытая душа.
По вечерам, над золотом рябиновым
Они плывут куда-то не спеша.
Они плывут
Над реками, над плёсами,
Как будто их
Сама земля поёт...
И на полях с кудрявыми берёзами
Шальные ветры
Водят хоровод...
Ещё с юности при самостоятельном освоении гитары я начал задумываться о какой-то неимоверной тяжести так называемых "русских народных песен". Вспомните сами — "В низелькой светёлке" ("Пряха"), "Тонкая рябина", "То не ветку ветер клонит", "Степь да спепь кругом" и т.д. Грусть, скорбь, страдание, безысходность... — вот, что несли эти песни. Возможно, думал я, это последствия почти пятьсотлетнего крепостного права, вернее — бес(з)правия, но какое-то странное чувство (теперь я бы назвал его — "глубинная, родовая память") подсказывало мне, что это не так. Я просматривал различные музыкальные сборники, но везде было одно и тоже, и только душа не соглашалась — светоч памяти предков вдохновлял на поиски. Этот же вопрос "тяжести" народных песен неоднократно возникал и когда учился по специальности "руководитель самодеятельного оркестра народных инструментов", и когда я пошёл работать художественным руководителем в Дом культуры, и когда стал преподавать классическую гитару в ДМШ и ДШИ (при создании индивидуальной методики обучения).
И вот гораздо позже, углубившись в сохранившееся ведическое наследие предков, я понял как извратили нашу быль стоящие у власти за последнюю тысячу лет. Извращение хода событий, подмена образов, придание отрицательного значения понятиям — обнаруживалось сплошь и рядом в христианских летописях, в официальном календаре, во всём культурном наследии — былинах, песнях, народных праздниках, исторической литературе особенно с "романовкого" периода (начало 17 века, после так называемой "Великой Смуты").
Все мои размышления привели меня к мысли о том, что на "русской земле" Свет, Радость и Благодать исчезли с приходом христианства. Владимир-креститель (он же "кровавый") вместе с введением чужеземной религии принёс на Русь "тысячелетие гражданских войн" (за исключением периода т.н. "татарского господства"), уничтожением культуры и самобытности северной Расы, со всеми последствиями духовного и физического порабощения, и многовекового истребления нашего народа.
Однако, ведь были странствующие скоморохи — несущие добрые, радостные вести не только из других мест, но и из другого времени... . И до сих пор безсознательно любимая в народе песня "Ой, мороз, мороз...", поющаяся и зимой, и летом, как заклинание, как оберег распевается не голосом, — Душой поющего(!) Какой же русский не любит весёлой, задорной пляски и песни. И как будто вечным эхом прывёт на Расеей-Русью "Бывали дни весёлые...", — и это не сожаление о юности, а генетическое воспоминание о былом Светорусья. Наверное, по степени выстраданности именно наш народ следует назвать БОГОНОСНЫМ, ибо по праву своему от рождения, Мы Русичи — БОГОРОДНЫЙ НАРОД, несущие Свет и Славу наших Великих Богов и Предков!
В подтверждение вышесказанного предоставляю материал (написанный, кстати, в период "окна" — 1985-1990 гг., когда коммунистическая идеология ослабела, а демократично-христианская ещё не стала "беспредельно-доминирующей"), который всеми ихними силами умалчивается в рунете.
Выдержки из книги Анатолия Степановича КАРГИНА "Работа с самодеятельным оркестром русских народных инструментов. – 3-е изд. – М.: Музыка, 1987. – 160 с., нот. (1-е изд. в 1982 г.)":
Глава 2
Русские народные музыкальные инструменты представляют собой самобытное явление в мировой музыкальной культуре. Неразрывно связанные в своём развитии с духовной жизнью, практической деятельностью, бытовым укладом, эстетическими и нравственными устоями широких слоёв русского народа, они выражают богатство его внутреннего мира, неиссякаемый оптимизм, ум, глубину чувств, особые специфические черты нации.
Русские музыкальные инструменты располагают большими техническими и художественными возможностями. Им под силу исполнение самых различных произведений — от простых, бесхитростных попевок, наигрышей и танцев до сложных оригинальных музыкальных сочинений.
К сожалению, об истории возникновения и создания русских народных музыкальных инструментов, прежде всего домры и балалайки, точных сведений нет. Существует предположение, что далёким предком русской д о м р ы явился восточный инструмент танбур, бытующий и поныне у народов Ближнего Востока, Азии и Закавказья, и что на Русь он был завезён в IX-X веках купцами, которые вели торговлю с этими народами. Инструменты подобного типа появились в те далёкие времена не только на Руси, но и в других сопредельных государствах, занимавших промежуточное географическое положение между славянскими народами и народами Востока. Претерпевшие с течением времени существенные изменения, инструменты эти у разных народов стали называться по-разному: у грузин — пандури и чонгури, таджиков и узбеков — думбрак, туркмен и узбеков — дутар, киргизов — комуз, азербайджанцев и армян — тар, саз, казахов и калмыков — домбра, монголов — домбур, украинцев — бандура и т. д., однако все они сохранили много общего в контурах формы, способах звукоизвлечения, устройстве и т. д.
Самое раннее упоминание о домре на Руси встречается в памятнике древнерусской письменности «Повесть временных лет», относится упоминание к 1068 году, то есть к периоду централизации Киевского государства, усиления социального гнёта и притеснения народных масс со стороны духовенства и светской власти. Автор «Повести…», киевский монах Нестор, называет домру в связи с описанием народных гуляний, во время которых в центре всеобщего внимания оказывались бродячие музыканты — скоморохи.
Искусство скоморохов — одно из интереснейших, но недостаточно изученных явлений в истории русской музыкальной культуры. В своеобразном по своей природе творчестве скоморохов тесно переплетались элементы разных жанров искусства: драматического театра, цирка, танца, пения, инструментального исполнительства. Играли скоморохи на гуслях, гудках, сурнах, волынках, трубах, сопелях, бубнах. Особой любовью у скоморохов пользовались гусли и домры, которые были их постоянными спутниками. Лёгкость и небольшие размеры инструментов, простота изготовления и звонкий неповторимый тембр делали их незаменимыми участниками всех выступлений.
Весёлые, шуточные представления скоморохов не только развлекали народ. Они высмеивали жадность, ханжество попов и бояр, по-своему выражали протест против угнетения народа. За это скоморохи подвергались жестоким гонениям со стороны церкви и светской власти. Той же участи подвергались и народные музыкальные инструменты. «С самого крещения Руси... духовенство преследовало инструментальную музыку... Преследования эти отличались изрядной суровостью: например, не только за игру, но даже за слушание музыки виновные подвергались отлучению от церкви», — говорится в одной из работ об оркестре В. Андреева (цит. по кн.: В.В. Андреев и его великорусский оркестр. Спб., 1909, с. 4). Преследование за игру на народных инструментах резко усиливалось в периоды обострения классовых противоречий. В борьбе с "бесовскими" занятиями (так церковники называли игру на домре и других музыкальных инструментах) духовенство широко пользовалось поддержкой царя. Так, на протяжении менее чем ста лет (с 1470 по 1550) запрещалось играть на музыкальных инструментах в восьми царских указах. Особенно активизировалось преследование скоморохов и их музыки в XV-XVII веках — в периоды первых организованных выступлений крестьян против царской власти и помещиков (крестьянские войны под руководством И. Болотникова, С. Разина и других).
В 1648 году была издана грамота царя Алексея Михайловича, в которой узаконивались меры по отлучению народа от музыкальных инструментов: «А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гуденные бесовские сосуды, и ты б велел взымать и, изломав те бесовские игры, велел сжечь. А которые люди от того ото всего богомерскаго дела не отстанут и учнут впредь такова богомерскаго дела держаться, и по нашему указу, тем людям велено делать наказанье... велели бить батоги... а объявятся в такой вине в третие и в четрёртые, и тех, по нашему указу, велено ссылать в Украйные городы за опалу» (цит. по кн.: Белкин А. Русские скоморохи. М., 1975, с. 177-179). Летом и осенью 1654 года по указанию патриарха Никона проводилось массовое изъятие у «черни» (так называли простой народ) музыкальных инструментов. Шло их повсеместное уничтожение. Гусли, рожки, домры, свирели, бубны свозились подводами за Москву-реку и сжигались. От инструментов, на которых умелые руки их создателей наигрывали весёлые и грустные песни, наигрыши, плясовые, остались пепел да угли. Домра же, хотя и приобрела благодаря искусству скоморохов широкую популярность в народе, проникла в самые отдалённые и глухие селения, однако не сохранилась в своей изначальной форме.
Постоянные гонения на домру явились одной из важных причин, почему народ вынужден был изменять её форму, способ звукоизвлечения на ней, устройство и внешний вид. Происходило постепенное превращение домры в другой музыкальный инструмент. Играть на нём стали не плектром (медиатором), а пальцами. На гриф были приспособлены жильные лады, передвигая которые играющие могли менять «тон» песни. Был изменён и кузов. Его стали делать разной формы — овальной, круглой, треугольной — и из разных материалов — дерева, коры, тыквы. Инструмент с треугольным кузовом впоследствии получил название балалайки. Первоначально же он назывался брунькой, балабайкой, балабойкой. Название это не находит себе точного объяснения в русском языке, хотя по звучанию оно близко словам «бренькать», «бренчать», «балаболить», что в просторечии означает несерьёзное отношение к занятию или к человеку, много и без необходимости на то говорящего (балаболка). Возможно именно здесь кроется объяснение названия балалайки как инструмента чисто русского. Ведь в старину и играть на балалайке значило заниматься несерьёзным, развлекательным делом.
Следует сказать, что эта точка зрения на происхождение балалайки не единственная. Существует и иная точка зрения, согласно которой балалайка имеет татарское происхождение. Однако, как справедливо, на наш взгляд, указывается в «Новом энциклопедическом словаре» Брокгауза и Эфрона, предположение о том, что балалайка «изобретена самими русскими во времена татарского владычества или заимствована от татар, не может быть доказано» (Спб., т. 4, с. 823). Эта версия основывается, в частности, на том, что татарское слово «балалар», в переводе на русский язык означает «дети», близко по своему звучанию слову «балалайка». Если согласиться с версией о происхождении балалайки от татарского инструмента, то балалайка появилась на Руси не в XVIII веке, то есть в результате постепенного видоизменения домры, а на три-четыре века раньше, то есть во времена татаро-монгольского ига. Однако в письменных источниках того времени исследователям не удалось обнаружить упоминания музыкального инструмента, по названию похожего на балалайку. Поэтому большинство авторов склонны рассматривать её как инструмент чисто русского происхождения.
Первое упоминание о балалайке на Руси, как долгое время указывалось исследователями, относится к 1715 году. В шуточный оркестр, который составил Пётр I для сопровождения шествия ряженых, изображавших различные народы и племена Российской империи на свадьбе одного из приближённых, тайного советника Никиты Зотова, им были введены балалайки. Упоминание это весьма ценно. Оно свидетельствует, что, по-видимому, к тому времени балалайка стала широко популярным инструментом, если сам Пётр I счёл возможным показать её при дворе. Современники называли её «распространённейшим инструментом во всей русской стране». Особую роль она играла, конечно, в жизни простого народа. Так, найденный в середине 1960-х годов в Центральном государственном архиве древних актов СССР документ под названием «Память из Стрелецкого приказа в Малороссийский приказ» свидетельствует: «В нынешнем в 196-м году июня в 13 день (по новому календарю 13 июня 1688 года. — А. К.) в Стрелецкий приказ приведены арзамасец посадской человек Савка Фёдоров сын Селезнёв да Шенкурского уезду дворцовой Важеской волости крестьянин Ивашко Дмитриев, а с ними принесена балалайка, для того, что они ехали на извозничьей лошеди в телеге в Яуские ворота, пели песни и тое балалайку играли и караульных стрельцов, которые стояли у Яуских ворот на карауле, бранили...»
*Смотрите также:
Ю.Васильев, А.Широков — Рассказы о русских народных инструментах (Москва, «Советский композитор»,1986).
Видео: Авторы сценария А. Кулев, В. Кузенков
Исполнительный продюсер О. Калинин
Документально-публицистический фильм, посвященный памяти крупнейшего русского учёного-фольклориста А.М. Мехнецова. Фильм рассказывает о русском фольклоре и содержит как исторические экскурсы, так и современное видение направлений развития русского фольклорного движения.