Славянский язык.
Славянский язык.
В 923 году Византия помирилась с Римом, будучи в опасности от Симеона, царя болгар. В 925 году Сплетский собор объявил святого Мефодия еретиком, а книги его (кириллица) – ересью и готскими. Нинская глаголическая епархия была пощажена, но урезана, и права её ограничены. Славянское богослужение запрещено. Епископ народной хорватской церкви Григорий протестовал, но безуспешно. В 928 – 929 годах Второй Сплетский собор вторично запретил славянское богослужение. Нинскую епархию упразднил.
В 988 году Русь была оккупирована надвигающимся со стороны Византии иудохристианством – Великий князь киевский Владимир крестил русский народ. В 1059 году Третий Сплетский собор в третий раз запретил славянское богослужение. В 1248 году глаголиты нашли себе защитника в лице папы Иннокентия, который дозволил им снова вести славянское богослужение по глаголическим книгам, но с некоторым сближением оного с латинским обрядом.
Таким образом, видим, что иудохристианство, завоёвывая всё новые и новые земли, столкнулось с проблемой – оно не могло контролировать ход церковных служб, чтобы таковые исполнялись сугубо на иудохристианском церковном языке (условный еврейский). Местные оккупированные славянские народы всё время стремились перевести церковные службы на славянские языки, в том числе и на греческий, либо на латинский.
Причиной этому, видимо, служило то обстоятельство, что иудохристианский язык был непонятен славянам, и для осуществления богослужения им приходилось его выучивать. Что не всегда находило отклик в душах вновь воцеквлённых. Очевидно, препятствием для нормального отправления богослужений явилось и то, что церковных книг, написанных на славянском языке, у иудохристиан ещё не имелось.
Для нормализации процесса богослужения славяне требовали религиозных книг на понятном им языке, а не на еврейском, ведь славяне имели письменность и умели читать. А иначе, зачем перевод вообще?
Таким образом, иудохристианам надо было срочно научиться писать свои книги на славянском языке (на любом из его диалектов, поскольку славянская письменность была единой).
Глаголица есть древняя азбука славян
То есть, источник устанавливает такую хронологическую последовательность изобретения иудохристианскими святыми азбук: в 863 – кириллица (Кирилл), в 879 – глаголица (почему-то Феодосий).
Однако, «обращаясь к азбуке глагольской, отметим, прежде всего, чем сходна и чем отлична она от кириллицы. Большая часть ее букв по своей форме отличается не только от кирилловских, но и от других известных. Сходны с кирилловскими д, х, м, п, ф, ш… Подбор букв тот же. Порядок букв также одинаков… Особенность многих глаголических букв приводит издавна к заключению, что глаголица есть древняя азбука языческих славян и, следовательно, древнее кириллицы; этому верил граф Грубишич, доктор Антон; этому верит и теперь известный филолог немецкий Я. Гримм. Опровергнуть это едва ли возможно, допустивши, что простые черты древние заменены курчавыми и сложными в известной теперь глаголице уже позже, вследствие особенных, неизвестных причин; впрочем, также трудно опровергнуть и то, что буквы глаголицы неизвестного происхождения не были никогда проще, а изобретены досужим грамотеем так, как они есть, без всякого отклонения к древним письменам славянским».
То есть, стало ясно, что с одной стороны глаголица была древнее кириллицы, а
«с другой стороны, существовала традиция, что славянскую азбуку создал Кирилл (до пострижения – Константин Философ) с братом Мефодием. Отказ от древности кириллицы сразу ставил ее в невыгодное положение: если она была создана второй по времени, то все важные филологические задачи были решены в первой азбуке, и тогда изобретение второй азбуки было просто переходом на иной шрифт. Тогда становилась под сомнение репутация Кирилла: человек, сотворивший не первую славянскую азбуку, вряд ли мог бы претендовать на роль святого, да еще равноапостольного. Если же настаивать на древности кириллицы, то ставилась под сомнение репутация славистов, показавших древность глаголицы».
Пытаясь решить этот ребус, в 1785 году Добнер создал ещё одно «чудо»: он стал утверждать, что Кирилл создал глаголицу. Игнорируя, однако, что созданная Кириллом азбука должна была бы называться кириллицей, также как созданная Климентом – должна была бы называться климентицей и т.д. Тем самым, Добнер создал ещё более неразрешимый для иудохристиан ребус: если Кирилл создал не первую славянскую азбуку, значит, он не может быть апостолом; а если он апостол, он создал первую славянскую азбуку.
Кирилловская азбука – перевод со славянского на иудохристианский язык
Филологическая проблема при создании любой азбуки одна – совершить передачу звуков на письме. Однако Кирилл имел прозвище не филолог, а Философ, и в большей степени являлся посланником отцов церкви по разным вопросам. Поэтому, набравшись опыта в распутывании всяких сомнительных предприятий, Кириллу
«нужно было создать письменность для священных текстов, чтобы иметь возможность не просто переводить с греческого или латинского, но и переносить без искажений многочисленные имена собственные, а также многие библейские термины и реалии. Иными словами, ему нужно было создать первую христианскую азбуку… И с этой точки зрения, сколько бы к данному времени ни существовало светских азбук», кирилловская азбука вполне могла стать первой – но христианской азбукой – «Кирилл создал кириллицу как первое православное христианское славянское письмо, а глаголица могла быть либо первым светским славянским письмом, либо первым католическим христианским письмом».
То есть, кирилловская азбука явилась переводом не с греческого на болгарский, а со славянского на иудохристианский.
Создавал ли Кирилл не конфессиональное, а общегражданское письмо?
Сама постановка этого вопроса столь не удобна иудохристианству, что навряд ли на его разрешение церковь вообще когда-нибудь отважится – это станет ударом для церкви, поскольку проявит картину не приобщения к христианству славянской части Европы, а напротив – просвещения славянством тёмного и необразованного иудохристианства.
Описываемые историками миссии, в которых участвовал Кирилл (Константин), дают нам множество фактологического материала, но он всегда не в пользу описываемого святого.
«Согласно Житию, (Константин) возглавил миссию к сарацинам, т.е. к арабам, Константин, а в помощники он получил асикрита (дворцового секретаря) Георгия. По данным хроники (арабского писателя Абу-Джафар Табари 839 – 923 гг. – авт.), миссию возглавлял не молодой Константин, а занимающий высокое положение при дворе асикрит Георгий. В ее состав входило около пятидесяти вельмож со своими слугами. Цель миссии – обмен пленными. Георгий занимался обменом пленных на берегах реки Ламуса в Киликии, Константин в это время решал богословские вопросы в Багдаде. Хрониста в этом случае интересовали политические вопросы, писателя Жития – сведения о «своем» святом. По словам Жития, Константину Философу не составило труда одержать верх над мусульманскими оппонентами. При этом он обнаружил хорошее знание Корана. Но после рассказа об успешном завершении миссии и возвращении Константина домой в феврале-марте 856 года изложение событий становится предельно кратким и не всегда мотивированным». Не мудрено, поскольку Коран является одной из священных книг иудаизма. Вернее его секты – ислама, магометанства и т.п.. Эти секты – ислам, христианство и сам иудаизм – разделили мир на сферы влияния, но, в сущности, остались единым сплочённым организмом. Именно поэтому так часты были сношения христианских миссионеров из Руси со своими братьями по вере (и крови) из иудейских и арабских стран.
Или в другой раз.
«Исследователи не раз подвергали сомнению подробности хазарской миссии, сообщаемые Житием. Прежде всего, не ясна настоящая цель миссии. Согласно Житию, хазары стояли перед выбором веры… Однако, как известно, хазары, по крайней мере, вся правящая верхушка и знать, к началу 9-го века уже приняли иудаизм, где показано, что хазары иудаизм приняли уже в 8-м веке, а один из каганов – в 6-м – авт.), и поэтому доказательства правоты христианства для них были неактуальными. Неправдоподобной выглядит вся речь хазарских послов, изложенная в Житии, в которой от имени кагана обычаи собственного народа были названы «постыдными», а греки названы «великим народом», которые имеют «царство от бога». Последнее высказывание отражает взгляд византийца, а не мнение хазарского кагана, и свидетельствует о влиянии византийской идеологии на учеников Константина и Мефодия, которыми были написаны Жития первоучителей».
Вероятно, каганы называли не греков «великим народом, имеющим царство от бога», а евреев из Александрийской школы и её возможных метастаз.
Кирилл – еврей, не знавший ни греческого, ни других славянских языков
«Согласно Житию, Константин возглавлял миссию. Однако косвенные данные говорят о том, что во главе миссии стояло другое лицо… Если бы Константин был официальным главой миссии, он представлял бы императора. В этом случае у хазар не могло бы возникнуть затруднений относительно его положения и формальностей, с этим связанных (на каком удалении от кагана его посадить за стол – авт.)».
В Житие Мефодия говорится:
«Кирилл же уговорил брата своего идти с ним, потому что тот знал славянский язык». «Это сообщение имеет очень большое значение. Сохранились свидетельства, что сочинения Константина с греческого на славянский переводил именно Мефодий. Помимо всех его достоинств, во время миссии он «служил меньшому брату как раб». Именно так говорится о нем в его Житии». Следовательно, Кирилл не знал славянский язык. Тогда, как вообще он мог решать связанные со славянством филологические задачи? Попробуйте перевести хотя бы предложение на зимбабвийский язык, а ещё лучше, попробуйте создать на этом языке азбуку! С другой стороны, учитывая то обстоятельство, что греческий со славянским болгарским имеют один языковый субстрат и входят в один языковый союз, практически не различаясь, получается, что Кирилл не знал и греческого!
Но зато Кирилл хорошо знал Коран и арабский и еврейские говоры: «в Херсонесе была большая еврейская община, где Константин нашел учителя и в короткий срок овладел языком». И сразу же после этого легко выучил язык самаритян – «этнической группы и религиозной еврейкой секты», признающей только еврейское Пятикнижие (иудохристианский Ветхий завет). Как и все иудеи и христиане, самаритяне совершают кровавые жертвоприношения на горе Геризим (близ г. Наблус) и имеют письмо похоже на «палеоеврейское», а язык – на западноарамейский.
Наконец, Житие сообщает, что в Херсонесе Кирилл «нашел же здесь евангелие и псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога».
Задача Кирилла: обучить иудохристиан славянской письменности
Вся задача Кирилла состояла в том, чтобы отыскать русского человека, владеющего русским письмом и способного помочь Кириллу с переводом на кирилловский иудохристианский еврейский диалект.
Здесь следует заострить особо наше внимание. Известна склонность начального иудохристианства к повсеместному религиозно-светскому плагиату, как, например, в случае с рождеством славянского бога Митры, переиначенного в рождество Христа, последнее вытеснило первое только с середины 4 в. и было узаконено на Эфесском соборе 431 года. Или славянский сонм богов, обвинённый иудохристианами как политеистический, был ими перенят с небольшим изменением названия – ангелы, святые и т.д. Поэтому и в этом случае Кирилл, не мудрствуя лукаво, взял уже существующие русские письмена и, пользуясь оккупационным превосходством иудохристианства над славянскими территориями, назвал письмена своим именем. А это, во-первых, «прямо-таки убийственное свидетельство о существовании докирилловского письма у русских», во-вторых, свидетельство состоявшегося цивилизационного воровства, сотворённого иудохристианством, и, в-третьих, «Кириллу незачем было изобретать славянскую письменность, она уже существовала до него!» . Поэтому весьма понятно его отношение к этому своему «изобретению», которое сам Кирилл и не ценил вовсе-то. Он не выдал ни одной строчки комментариев или воспоминаний, как он это «чудо» сделал – изобрёл Славянскую азбуку. Он перед смертью в 869 г. написал два произведения: «Обретение мощей святого Климента» и стихотворный гимн, посвященный опять-таки Клименту.
Единственным произведением, свидетельствующим о профессиональной деятельности Кирилла в качестве первоучителя, является сказание «О писменехь» черноризца Храбра. Однако, например, при комментировании факта изобретения 38-и букв, Храбр не упоминает ни Мефодия, ни учеников Кирилла, ни о херсонесском учителе Кирилла. Но этим, числом букв, равным 38-и, Храбр свидетельствует, что Кирилл создал кирилловскую азбуку не полной, так как в «азбучной молитве», в которой каждая строка начинается на новую букву, строк и букв – сорок. А в поименовано 44 знака кириллицы (и 42 глаголицы). Удивительно, но в кирилловской азбуке нет греческих букв «кси», «пси», «фита» и «ижица». Зато есть названные им также «греческими» буквы «пе», «хле» и «ть». А среди славянской части кириллицы нет «ы». «Болгарин Храбр мог этого не заметить, но для чехов или моравов отсутствие Ы было бы весьма ощутимо» .